Самый страшный кошмар интроверта, фильм «Мама!»

Неоднозначный фильм Даррена Аронофски разжигает боязнь общения.

На дворе 2017, секс-блогеры в Instagram, телефонные свидания, программируемые службы по уходу за детьми, Skype и столько электронных вариантов упрощения жизни, что мы не можем найти применение им всем. В эту эпоху максимальной доступности при минимуме необходимости выхода из дома мы утратили способность находиться рядом с людьми. Люди, по-сути страдают повышенной раздражительностью по отношению к себе подобным, чувство тревоги подступает от простой мысли о социальной активности. «Мама!», последнее творение сценариста и режиссёра Даррена Аронофски, вызывает очень смешанные чувства, многие уходили из кинотеатра, так и не досмотрев фильм.

«Мама!» играет на самых глубинных страхах интроверта, показывая молодую девушку (Дженнифер Лоуренс), подходящую по возрасту эпохе социальных сетей, которая настолько асоциальна, что мысль о шаге за порог дома наполняет её диким ужасом. Она проводит дни в попытке закончить ремонт, чтобы сделать свое жилище максимально комфортным для себя. Ее муж — писатель (Хавьер Бардем), а это значит, что большую часть времени он проводит в одиночестве. Теоретически они – идеально подходящая друг-другу пара людей. По крайней мере, она так думает. Как только он начинает впускать в их в дом всех случайных людей, которые постучались в дверь – людей, которые хотят курить в её прихожей, тусить в священном кабинете её мужа и устраивать дикие вечеринки в его честь, – она с удивлением осознаёт, что человек, за которого она вышла замуж – не тот, кем он казался вначале. Собственно говоря, это человек, которому требуется постоянное одобрение его творчества, человек, которому всегда нужно постороннее присутствие.

Ничего не напоминает? Мы делаем это в Instagram и на Facebook – наслаждаемся тем, сколько незнакомых нам людей могут комментировать и лайкать то, что мы выкладываем. Так люди лучше воспринимаем самих себя, пусть и с некоторой натяжкой. Персонаж Бардема не становится исключением из общественных правил, когда внезапно обретает популярность благодаря своей новой книге и немного (мягко сказано) перегибает палку с привыканием к вниманию к своей персоне. Его растущая плеяда фэнов – не стесняющая себя манерами, здравым смыслом и, конечно, какой бы то ни было социальной осознанностью, – пугает жену писателя. Пугает настолько, что их тихий дом резко превращается в место сборов варваров и моральных отбросов: гости скачут по её хрупкой кухонной столешнице, занимаются сексом в её же спальне, вторгаются в её личное пространство и ставят под угрозу всё, что для неё важно.

Независимо от того, реально ли происходящее или усугубляется лишь её страхом, нельзя отрицать, что именно так приходится интровертам в ситуациях общения, особенно в своем собственном доме, из которого невозможно убежать. Все это душит изнутри. Дом должен быть единственным безопасным местом, где не нужно волноваться о бестолковых светских разговорах, где можно находиться вдали от любого, кто нарушает спокойствие существования; дом — место, где всё находится на своём месте.

«Мама!» – это когда интроверта лишают анонимности самым грубым образом в собственном доме, когда его заставляют слиться с чем-то настолько странным и назойливым, как известность, хотя это совершенно противно его природе. Историей о Матери Аронофски открыто говорит о жестокости славы и назойливости фанатов, а также о конфликте, связанном с ними в нашем растущем обществе людей, у которых испарились социальные рефлексы, а самооценка зависит от внешних обстоятельств.